Рудольф Хаушка. УЧЕНИЕ О СУБСТАНЦИИ. XIV. РАСТИТЕЛЬНЫЕ ЯДЫ (АЛКАЛОИДЫ)

Субстанцией растения являются углеводы, и только там, где оно касается сферы животного, в
семени образуется растительный белок. Сам цветок растения уже по своей цветовой окраске и воздушной хрупкости является как бы прикованной бабочкой; и бабочка кажется как бы порхающим в воздухе цветком (Р. Штайнер). В этом образе выражено то, что происходит между растением и животной сферой. Легким и нежным является это соприкосновение, которое физически выражается в виде белка в семени.
Так происходит во всех цветках, которые открыто обращены к Солнцу. Но в отдельных семействах есть и исключения: растения, более открытые животной сфере, чем это должно быть. Это выражается даже в форме их цветка, поскольку он имеет вид гаструлоподобного образования. Вспомним, например, наперстянку, отдельные лилии (безвременник осенний), аконит, белену, табак и другие ночные растения. Цветы их имеют чашеобразную, почти закрытую цветочную полость.

Мотыльковые занимают промежуточное положение, они по большей части не ядовиты. Однако у всех мотыльковых мы
находим нечто особенное; у них наблюдаем мы ненормальное образование белка. Похоже, как будто это образование белка
играет роль клапана для растения. Если бы оно не могло образовывать белок в таком количестве, возможно, оно было бы ядовитым.
В чем состоит становление яда в растении? То вещество, которое должно как результат соприкосновения растения с животной сферой образоваться в семени, а именно, растительный белок, проявляется, если животная сфера глубже проникнет в существо растения, как искаженный белок, как яд. Когда растение пытается осуществить процессы, на которые имеет право только животное, то есть процессы организации, для которых оно не приспособлено, то это выражается в вытеснении элемента жизни из самой белковой субстанции. Где возникает ощущение и собственное движение, там должно происходить разрушение белка. Сознание всегда достигается за счет чисто синтезирующей, вегетативной жизни. Так, например, нашей нервной системе тоже не хватает способности к регенерации.
Так что разрушение белка в теле животного - это нормальный животный процесс. Но в растении этот процесс, поскольку он не является растительным, ведет к образованию яда.

Что произойдет, если из субстанции белка удалить элементы жизни, то есть оживляющей воды, жизненного вещества и огненного вещества? Когда удалена вся жизнь без остатка, остается циан.
Это можно проделать и в лаборатории, если белок разрушить

посредством натрия. Натрий, как известно, с большой жадностью вбирает в себя воду, поэтому его нужно хранить под слоем керосина. В ядовитом растении это разрушение, это вытеснение элемента жизни проходит ступенчато и постепенно. При этом образуется целый набор растительных ядов, субстанций между белком и цианом. Сравнение эмпирических формул различных растительных ядов с эмпирической формулой белка дает наглядную картину постепенной дегенерации белка. Для этой цели эмпирическую формулу белка C720H1134O248N218 упростим до C7H11O2, 5 N2 и приведем таким же образом в соответствие с ней формулы растительных ядов. Получим:
                    Белок                 C7  H11  O2, 5N2
                    Кофеин              С7  H9    O2   N3,5
                    Атропин            C7  H9    O     N0,5
                    Морфий             C7  H8    O     N
                    Стрихнин          C7  H7    O     N
                    Никотин            C7  H10   -      N1,5
                    Циан                  C7   -        -      N7

Из этих немногих примеров становится ясно, что между обоими крайними членами ряда, между белком и смертоноснейшим цианом, лежат все ступени дегенерации белка. Это образование ядов можно рассматривать как ступенчатый процесс смерти, особенно если провести сравнение с животным белком.
Как ведет себя животный белок, когда он выпадает из области жизни и погибает? Он становится падалью. Вещества, которые образуются при этом, называются птомаинами (трупным ядом). Этот трупный яд чрезвычайно похож на растительные яды.

В греческой мифологии существовал волшебный сад ядовитых растений. Осенний безвременник ещё сегодня носит название этого места, где должен был находиться этот сад: «Colchicum». В Колхиде, этом древнем месте мистерий, куда отправились аргонавты, у подножья Кавказа, на побережье Черного моря, находился волшебный сад Гекаты.

Черное море особенно впечатляюще и своеобразно из-за контрастов, которые сталкиваются там. Среди бесконечно голубого неба и залитого Солнцем побережья может в несколько мгновений образоваться черная туча и начаться буря и волнение. Вода Черного моря особенно богата йодом, но также необычно высоко содержание золота. Прибрежный скалистый ландшафт непосредственно перемежается с райскими садами. Древние называли его «негостеприимным морем ».
Рядом с мрачным волшебным садом Гекаты, который содержал силы, несущие смерть, но также силы, дающие мудрость, стоял храм Дианы, в котором вымаливали плодовитость, жизнь и земное плодородие. Тогда была еще известна глубокая связь между сознанием и смертоносно-разрушительными процессами.
Ядовитые и питательные растения существуют рядом, часто они родственны. Смерть и жизнь также полярны, как третье стоит между ними все человеческое развитие.