Предлагаем к прочтению редкое издание — жизнеописание св. Серафима Саровского авторства Маргариты Сабашниковой, недоступное ранее в электронном виде. К данной публикации содержание восстановлено по книге издания 1913 года (издательство «Духовное Знание», Москва), экземпляр которой хранится в библиотеке истории русской философии и культуры «Дом А.Ф. Лосева».
Эта небольшая книга была написана в 1912 году как результат поездки Маргариты Сабашниковой со своим отцом в Саровский монастырь — место жизни св. Серафима. Рудольф Штейнер посоветовал Сабашниковой посетить места жизни старца, и сказал несколько примечательных слов, касающихся его индивидуальности. В своей книге воспоминаний «Зеленая Змея» в главе «Таинство молчания» она так рассказывает об истории появления жизнеописания:
«В 1912 году группа русских староверов обратилась в московское издательство „Духовное Знание“, выражая желание получить книгу о святом старце Серафиме, свободную от елейности, свойственной обычным православным синодским публикациям. Издательство передало этот заказ мне. В ближайшей беседе с Рудольфом Штейнером я спросила его об этой столь значительной для России личности, присутствие которой в народном сознании еще живо ощущалось. Святой Серафим умер только в 1833 году. Можно было еще встретить людей, его знавших. Рассказы о его словах и делах, особенно об исцелениях, происходивших также и после его смерти вплоть до нашего времени, не были выдумкой. Можно сказать, что его образ осенял Россию моего времени. Рудольф Штейнер все знал о нем и сказал: «Святой Серафим — одна из величайших индивидуальностей. Но в этой инкарнации он действовал не через мысль. Нужно всмотреться в его деяния. Поезжайте туда, где он жил, Вы тогда сами почувствуете, как надо о нем написать».
Также интересно одно из примечаний к книге «Зеленая Змея», написанное Марией Жемчужниковой:
«Книга о нем М. В. Сабашниковой под названием „Святой Серафим“ вышла в издательстве „Духовное Знание“ в 1913 г. В ней она попыталась описать земной путь той индивидуальности, о которой Р. Штейнер сказал: „...эту индивидуальность надо брать вне церкви. Он образ будущего. Но не знал интеллектом, потому что интеллект связан с физическим телом, а в России физическое отдельно, духовное отдельно, и связи еще нет. Тело он имел русское и не мог вместить в теле всего объема духовного своего познания“. („Дневник“, Тетрадь 3, 27 сентября 1912, с. 94)».
Итак, книга начинается:
«Святой старец Серафим... Из сосновой чащи бора он идет, согбенный, опираясь на топор; на нем помятая скуфейка, белый балахон, на груди большой медный крест, за плечами сумка; в ней — Евангелие.
Волосы и борода его белы, щеки впалы, нос острый и короткий, пристально смотрят из-под длинных бровей глубоко сидящие, как миндалины продолговатые, голубые глаза.
Пристальность этих глаз необычайна. В них, и в морщинах вокруг, все напряжение скорби от какой-то неумолимой и как открытая рана горящей правды о мире, и все напряжение так же горящей и неотъемлемой радости от какой-то нездешней великой вести.
Каким огнем сплавлено в один взор такое разное? Это чудо. Чудо Серафимовой любви...»
Святой старец Серафим… Из сосновой чащи бора он идет, согбенный, опираясь на топор; на нем помятая скуфейка, белый балахон, на груди большой медный крест, за плечами сумка; в ней — Евангелие.
Волосы и борода его белы, щеки впалы, нос острый и короткий, пристально смотрят из-под длинных бровей глубоко сидящие, как миндалины продолговатые, голубые глаза.
Пристальность этих глаз необычайна. В них, и в морщинах вокруг, все напряжение скорби от какой-то неумолимой и как открытая рана горящей правды о мире, и все напряжение так же горящей и неотъемлемой радости от какой-то нездешней великой вести.
Каким огнем сплавлено в один взор такое разное? Это чудо. Чудо Серафимовой любви.
✽
Когда возникает этот образ и приступаешь к рассказу о св. Серафиме, становится ясным, что дело не в тех словах, которые он говорил и которые можно повторить, и не в тех поступках его, о которых можно рассказать; дело в том, что он был: был он больше того, что могло выразиться здесь; и знать о нем можно только так, как он сам знал мир — сердцем.
Есть святые места на земле: от сочетаний духовных сил звездных, земных, воздушных и водных, они избраны для подвигов духа. Гора между речками Сатисом и Саровкой, пустынный Темниковский бор с его холодными ключами, куда веками не проникала мелкая или недобрая мысль человека — такое святое место.
В древности оно было заселено мордвою. Потом владели им татары; на горе, где теперь монастырь, был укрепленный город. Но с XIV века, когда татары ушли, он превратился в пустынь, о которой летопись говорит: «Лес великий, и древа, дубы и сосны и прочия поросли, а в том лесу живущи многие звери — медведи, рыси, лоси, лисицы, куницы, а по рекам Сатису и Сарову — бобры и выдры. И место то не знаемо бысть от человеков, кроме бортников мордвы».
Ни души человеческой триста лет!
В XVII веке пришел туда инок и поставил свою келью на валу «старого городища».
Чудное видал он по ночам. Открывалось небо, деревья, воды и травы стояли пронизаны неизреченным светом, слышался гул многих колоколов.
После него другой престарелый отшельник рассказывал то же. В Благовещение от великого перезвона заколебалась вся гора. Таинственный звон повторялся, и старец говорил: «Мню яко место сие свято».
Крестьяне искали там клада, а нашли в земле семь равноконечных крестов: шесть деревянных и седьмой медный. И вновь стояла долго пустынной святая гора.
Пришел туда в 1706 году инок, родом из Арзамасского уезда, отец Исаакий, он вырыл себе пещеру, один долго боролся с невзгодами; потом присоединились к нему братья и он основал монастырь. Когда строили первую церковь, звон невидимых колоколов повторился. Видели и явление света.
Жизнь в лесной пустыньке была строга. Братья сами пахали и сеяли, на жерновах мололи муку; ткали и шили сами себе одежду, плели лапти. Зимой носили нагольные тулупы, летом балахоны из сурового холста; единственным лакомством их был по праздникам настой из малины с мятой и медом. Но жива была между ними любовь и духовный подвиг. Монастырь постигали бедствия. Два раза нападали ночью разбойники, грабили церковь, при костре пытали монахов; пожары опустошали обитель; доносчики обвиняли братьев в сношениях с раскольниками. Наконец, отец Исаакий, в схиме Иоанн, был по ложному доносу арестован и умер в тюрьме в Петербурге. Это было смутное время царствования Анны Иоанновны. Известно, что в 1775 году, в год великого голода, братия кормила все окрестное население, готовая голодать с народом.
✽
В 1778 году под праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы в лесной Саровской пустыни шло всенощное бдение. Среди молящихся стоял высокий, крепкий юноша с русыми волосами и голубыми, светлыми тихой радостью глазами. По лесным, глухим осенним путям он пришел сюда в тот день издалека. В лесной пустыни пели: «Пречистый храм Спасов, многоценный чертог и Дева, священное сокровище славы Божия, днесь вводится в дом Господень, благодать совводящи…»
Праздновался великий день, когда трехлетнего младенца Марию привели в храм, и первосвященник по Божьему откровению ввел Ее в святая святых храма. Этот праздник праздновала душа молодого Прохора, душа, которая, как чистая дева, готовилась нести в себе Христа.
Горели свечи и золото в лесной обители; монахи пели на старинный лад, и горела и пела в радости душа юноши, пришедшего сюда издалека, «благодать совводящи».
✽
Комментариев нет:
Отправить комментарий