4.
Резюме
В
связи с вопросом из гл. I о том, так ли уж
плох страх, мы, с одной стороны, прояснили,
как ущемляет человека "отказ"
естественной "системы" страха, с
другой же стороны, на примере "робких"
людей показали высокую социальную
ценность определенных форм боязливости.
И вновь подчеркнули такое почти упущенное
наукой явление, как преобразованный
страх.
Как
мы увидели, страх неизбежен для всех, и
от гедонистических призывов к его
"отмене" медицинскими, генноинженерными,
оккультными, социально-формирующими или иными средствами проку мало. На
переходе из "дома", в прямом и
переносном смысле, к неуютности чуждого,
непривычного, к переменам, к новому
началу непременно
караулит
двуликий страх: он может стать либо
погибелью, либо полезным спутником,
смотря как мы к нему отнесемся. Речь
идет о "конфронтации с пространством
нашей компетентности" (Хиклин) - лишь
страх показывает нам его пределы. А
знать свои пределы нужно, чтобы
развиваться.
Тут
мы подходим к вопросу о качестве
жизни. Самые
именитые психологи и психотерапевты
постфрейдовского периода, из коих мы
процитировали Абрахама Маслоу и Эриха
Фромма (впрочем, можно было бы взять и
Роджерса, и Пёрлза или Франкла), солидарны
в том, что истинное
благополучие
есть плод личного развития и самореализации,
который не может вызреть без неудач,
одиночества, сомнений и грусти. Однако
всего этого мы страшимся. Мы знаем:
выкладываясь
в полную силу, мы
рискуем. Этот риск, выраженный в страхе,
в боязни, необходимо принять. Глубокие
переживания невозможны без открытости
и сближения. А с открытостью и сближением
непосредственно связано изначальное
переживание страха. В последующих главах
мы поговорим об этом с позиций психологии
развития.
Здесь
уместно призвать к солидарности с
ближними. С одной стороны, мы должны
искать новые критерии истинного "величия"
человека (в чем оно - в стараниях или в
очевидном успехе?). С другой стороны,
чтобы эти критерии начали действовать,
необходимо даже к бесплодным усилиям
ближних проявлять
уважение,
которого так хочется нам всем. Пока
каждый будет ожидать этого от других,
ничего не изменится.
Мужество
"веры" в современной формулировке
Эриха Фромма - веры в то, что безоговорочное
служение высоким целям придаёт смысл
и сопряженным с ним разочарованиям и
страданиям, есть большое достижение,
и, как мы видели, в продвижении к нему
люди могут существенно помочь Друг
другу, но в конечном счёте каждый всё-таки
добивается его сам. Предварительная
его ступень - мужественная готовность
принять страх. "Если бы человечество
утратило веру, - говорил Рудольф Штейнер,
- то, потеряв её силы, люди бродили бы,
не зная, что делать, как сориентироваться
в жизни, никто бы в мире не выстоял,
постоянно страшась, опасаясь, беспокоясь
о том и
о
сём"12. Штейнеровское понятие веры
тоже отлично от традиционного: вера не
заменяет познания и знаний, "знание
- всего лишь основа веры", как сказано
там же. Но куда обратиться, с чего начать,
чтобы обрести это мужество принять
страх, которое может перерасти в мужество
веры (не в наивно-религиозном, а в
"идеалистическом" смысле, недаром
Штейнер именует его энтузиазмом
познания)? Чтобы
приблизиться к ответу, мы воспользовались
понятием Маслоу "внутренняя совесть":
прислушаться к собственному жизненному
"призванию" (Маслоу); вновь обрести
способность чувствовать свою неправоту
к самим себе. Поиски утраченной связи
с судьбоносной мудростью, которая прежде
виделась людям в образе ангела, указует
путь к высшему одиночеству, к обретению
опоры в самом себе (см. гл. "О сущности
страха"), кардинальной противоположности
эгоизма и единственной предпосылке
формирования спокойного отношения к
страху. И этого можно достичь 13.
Комментариев нет:
Отправить комментарий