Рудольф Хаушка. УЧЕНИЕ О ЛЕКАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВАХ. I. ЧЕЛОВЕК И ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНОЕ ПОЗНАНИЕ

Фармацевтика и медицина, в том виде, как они существуют в современной цивилизации, целиком и полностью пронизаны естественнонаучным познанием. Поэтому полезно вначале заняться этими естественнонаучными методами. При этом мы будем стараться не упустить из виду, что человеческие познавательные способности от эпохи к эпохе претерпевают существенные изменения.

В 15-м столетии душевное развитие человека вступило в совершенно новую фазу. На этом пороге человеческое воззрение на мир, в средние века еще совершенно коренящееся в душевном человека, приняло совсем новую форму опыта. Проявляются душевные силы, которых до тех пор не было, или же они были только слабо намечены. Человек начинает укреплять свою способность наблюдать и умозрительно так обрабатывать результаты наблюдения, что с полным правом можно говорить о начале естественнонаучной эпохи. Человек, который до тех пор чувствовал себя неуверенно в пространственном сознании Земли, начинает овладевать Землей. Христофор Колумб, в поисках пути в Индию, открывает
Америку. Васко да Гама и ряд других исследователей всех наций создали новое восприятие планеты Земля.

Также небо и небесные явления в новом виде входят в сознание человека. Колоссальные
мыслительные революции создают образ мира, связанный с именами Тихо Браге, Галилея, Кеплера, Коперника и Ньютона. Благодаря этому наступил час рождения новой физики, вслед за которой и остальные дисциплины, такие как химия, медицина и биология, стали домогаться ранга точных наук.

Это грандиозное развитие научного духа начинает в нашем столетии, но также уже и в 19-м
столетии, внедряться в технику. В существе человека заложена потребность устраивать свою жизнь так удобно, как это возможно. Техника идет навстречу этим потребностям. Но это не все: техника начинает овладевать человеком. Человек уже перестаёт быть господином машины, но машины и аппаратура диктуют людям свои законы - так постепенно можно говорить о «демонизме техники».

Если изучить этот процесс непредвзято, то можно заметить, что причина этого трагического
развития по существу лежит в том, что сам человек, т.е. полнота его душевных способностей, все более и более вытесняется из науки в ходе столетий. Качества, наблюдаемые посредством множественности его чувств, утратили значение; переживаемое содержание феноменов оскудевает и сужается до нескольких поддающихся регистрации факторов. Развилась привычка считать объективными научными фактами только то, что не зависит от субъекта - наблюдающего человека. Выше упомянутое стремление человека к удобству выразилось также в стремлении в научном исследовании все привести к одному знаменателю; его идеалом была бы общезначимая математическая формула, объемлющая все естественнонаучные феномены. В этом стремлении исключается все качественное, что представляется непостижимым посредством меры, числа и веса.

Это сознавали уже выдающиеся физики. Так, Эддингтон, известный физик университета в
Кембридже, пишет: «С идеальной точки зрения, для достижения нашего общего знания о физической Вселенной было бы достаточно только зрения, и именно в его самой примитивной форме — бесцветного и необъёмного зрения.» 1

Также в недавно появившейся книге Эрнста Лерса2 этим процессам уделено значительное внимание. На стр. 24 его книги, - после того, как он процитировал слова Эддингтона, - мы читаем: «Дальнейший ход рассмотрений познакомит нас с определенным своеобразием человека, которому он обязан тем, что в первой, сегодня уже минувшей фазе своих научных познавательных стремлений он отрекся от всякого чувственного опыта, кроме того, что дано ему в зрении одним не различающим цветов глазом, и это в дальнейшем привело к ограниченности его вопросов о природе. При этом также становится очевидным, из какой исторической необходимости возникло это самоограничение науки». В дальнейшем ходе изложения Лерс устанавливает, что каждый, кто это видит, должен чувствовать себя обязанным искать путь, который выходит за рамки одноглазого, слепого к цвету рассмотрения мира.

Особенно проникновенно, с отточенной логикой В. Хайтлер3 описывает величие, границы и
опасности естественнонаучного образа мира. Хайтлер - физик-атомщик в Цюрихском университете. Книге предпослано указание, что в ней поднят вопрос, от решения которого «может зависеть будущее человечества». Сегодня, в предвидении близкого будущего, нужно ещё точнее формулировать и показывать пропасть, к которой мы неудержимо устремляемся. «Научное мышление, научные методы проникают почти во все области жизни. Статистические методы применяются в экономике, в государственной жизни, и говорят, что в министерствах обороны крупнейших держав посредством электронного мозга рассчитывается исход возможных войн. Психология широко применяется в области социологии и нашла множество приложений в инженерии душ на фабриках, уже существует наука продавать и т.д. Кажется, что наука пытается подчинить своей власти всё новые области нашей жизни и
формировать человека по своему образу и подобию; окончательным эффектом был бы тогда,
соответственно пониманию сегодняшней науки, хорошо работающий робот, питающийся посредством химии, посредством пилюль приходящий в нужное состояние — будь это сон, безоглядное мужество или безвольное послушание - и, благодаря автоматической организации свободного времени, приходящий в хорошее настроение».

Хайтлер идет назад, в начало естественнонаучной эпохи, и интереснейшим образом обнаруживает пропасть между Кеплером и Гёте, с одной стороны, и Галилеем-Ньютоном, с другой. В то время как мышление Галилея-Ньютона чисто каузально-детерминистское, Кеплер-Гёте практиковали более сущностно-ориентированное мышление; Хайтлер употребляет выражение «телеологическое», но это означает, что они не только соединяют непосредственно причину и действие, но имеют перед глазами творение в целом.

Законы Кеплера, на которых основывался Ньютон и которые делают сегодня Кеплера знаменитым, для самого Кеплера не являлись чем-то существенным, он преследовал в своих исследованиях одну цель, а именно: оправдать Творение4. Для Кеплера Земля была ещё одушевленным существом, находившимся в связи с планетным небом. Его интересовало то, что говорил Пифагор о гармонии звёздного неба, и целью его жизни было исследование гармонии небесных тел во взаимосвязи с Землёй. В ходе этих стремлений и были открыты знаменитые три закона Кеплера, которые послужили ему для расчета угловых скоростей
планет, что привело его к открытию, что угловые скорости планет в перигее и апогее относятся друг к другу как целые числа, соответствующие частоте колебаний музыкальных интервалов. - «Всё семейство планет в целом даёт, начиная отсчёт от перигея или апогея Сатурна, всю мажорную или минорную гамму, и здесь Кеплер торжествует, труд его жизни был окончен»5. Кеплер был уверен в существовании этой гармонии. «Бог, Творец, мог создать Небо только как совершенную гармонию, даже когда Земли по известным причинам не было. Но гармония была завершена. Итак, Кеплер расшифровал замысел Творца:
создание такой планетной системы, чтобы в небесах могли звучать гармонии, - для тех ушей, которые могут слышать её».

Таким же образом и у Гёте мы видим стремление к гармонии целого, к смыслу Творенья. Гёте в центр исследования ставит человека как меру всех вещей. Его учение о метаморфозе исходит из живого мышления в полярностях и в восхождении, и в основе его исследований лежит уверенность, что человек и мир образуют исполненное смыслом целое, в основе которого лежат одинаковые живые законы творения.

У Ньютона, однако, господствует каузальная идея, которая вначале постепенно, а затем в
захватывающем дыхание темпе овладевает всей наукой. «Наука идет к своеобразному расцвету, одновременно ввергает человечество в опасность катастрофы. Вначале точные науки праздновали своё победоносное шествие. Почти всё, что в физике, химии, астрономии было сделано до 1925 года, и большая часть более поздних достижений, следовало образцу Ньютоновой каузально-детерминистской закономерности.»6

Хайтлер описывает далее, как биология и психология были захвачены каузальной идеей, как Дарвин и Карл Маркс эту идею распространили также на социальную область. Имея в виду мечты об электронном мозге и об упомянутом выше роботе, Хайтлер определяет механистическое безумие как катастрофу нашего времени, также как декадентскому средневековью грозила опасность впасть в религиозное безумие с его охотой за ведьмами.

Намерение состояло в том, чтобы знаменитые современники высказались о состоянии нашей
цивилизации. Хайтлер в своей книге защищает право на существование телеологического образа мыслей, в противоположность каузальному, и в развитие рассуждений Хайтлера можно поставить, по меньшей мере как равноценный, духовнонаучный образ мыслей Рудольфа Штейнера. Рудольф Штейнер во многих книгах и лекциях определяет каузально-детерминистскую аргументацию как крохоборскую точку зрения, и его стремлением было, выйдя за рамки Кеплера и Гёте, достичь духовнонаучного познания Творения. От Кеплера этот путь идет через Гёте к Рудольфу Штейнеру.

Сегодня мы повсюду в мире видим преобладание связанной с мозгом деятельности представлений. Мозг действительно является инструментом мышления; но если мышление оторвать от других душевных способностей, как это уже делается в сегодняшней системе воспитания в начальной школе, тогда оно становится абстрактным и склонным впасть в научную демонию. Но если мышление опирается на силы сердца и на огненные силы воли, тогда оно может мыслить идеями, которые мы находим у Кеплера и Гёте как оправданные в естественнонаучную эпоху. Мысли, в которых не участвует весь человек целиком, становятся добычей демонической односторонности. С помощью их человек не может постичь полную
реальность бытия и уж, конечно, не может овладеть ею. Однако и одностороннее восхищение красотой природы не может соответствовать гармонии Творенья. Однажды Рудольф Штейнер произносил речь на собрании молодежи. Одна из юных участниц, туристка, задала вопрос: «В конце недели мы выезжаем на природу. Мы любим природу, мы наслаждаемся природой, и когда мы вечером в воскресенье возвращаемся домой, у нас голова трещит, отчего это происходит? » Рудольф Штайнер ответил на это, что сегодня уже невозможно только наслаждаться природой; природа требует нечто от человека, а именно: познания её духовной основы. — Эти слова напоминают жизненный труд Кеплера, который не удовлетворялся внешними каузально-детерминистскими связями, но задавал вопросы о смысле Творения, о
душе Земли.

В дальнейшем мы должны будем научиться понимать, что естественнонаучная эпоха нуждается не только в мозге, но ей нужен весь человек в целом, чтобы посредством сил сердца и волевого огня познавать не только вещество, но и через вещество — деяния духа.

Предчувствие и созерцание

Во имя Твое, сам себя создавший —
От вечности всей сутью созидавший, -
Во имя Твое, даровавший веру,
Любовь, надежду, силу к делу,
Во имя Твое, часто говоримое,
И все еще не постижимое.
А все, что уху слышно, глазу зримо,-
То постижимое, но с Ним едино,
Как образы, тебя оно питает,
Когда твой в высях дух витает,
Ты радостно стремишься, увлечен,
И всюду красотою поражен,
Тебе уж не до счета-измеренья,
Тебя безмерность увлекла Творенья.
                                   Гёте